От деревенского могильщика до номинанта на Нобелевскую премию: как южнокорейский поэт Ко Ын стал живой легендой Азии

Поэт и эссеист Ко Ын — классик южнокорейской литературы ХХ века, неоднократный претендент на Нобелевскую премию, считается в Азии живой легендой.

В 1951 году, потеряв на войне родных и друзей, вынужденный работать могильщиком, Ко Ын от отчаяния пытался покончить с собой (с тех пор он слышит только правым ухом и просто внимательно улыбается, пока жена привычно резюмирует для него слова собеседника). Не найдя утешения в смерти, поэт ушел в монастырь и десять лет был буддийским монахом, продолжая писать — его первая книга стихов «Чувство потустороннего мира» вышла в 1960 году.

Поэт поддерживал демократическое движение и корейский национализм, что стоило ему двух арестов и коротких тюремных сроков, а потом, в 1980-м, — приговора к 20 годам лишения свободы за антиправительственную деятельность. Ко Ын сидел в военной тюрьме вместе с лидером оппозиции Ким Дэ Чжуном (будущим президентом Южной Кореи и лауреатом Нобелевской премии мира). Он провел в камере два года в полной темноте и, чтобы не сойти с ума, начал вспоминать всех, кого встречал в жизни, и писать стихотворение о каждом — так появился проект Man'inbo («Десять тысяч жизней»).

За гуманизм, философскую глубину и мастерство стилиста его и называли не раз среди претендентов на Нобелевскую премию (в этом году, правда, среди букмекерских фаворитов корейского поэта не было — имя Ко Ына оказалось связано с поэтическо-сексуальным скандалом вокруг стихотворения «Чудовище» молодой корейской поэтессы, которая обвинила некого Мастера Эн в домогательствах. Поэт, разумеется, все отрицал, но Нобелевский комитет, обжегшись на собственном молоке, дует на любую воду, к тому же корейские власти пока предусмотрительно вычеркнули стихи Ко Ына из школьных учебников и названную в его честь библиотеку закрыли).

Постоянный обозреватель Forbes Life Наталья Ломыкина поговорила с Ко Ыном о кризисе слова, конфликте европейской и азиатской литературы и о том, почему у современных писателей нет ни седла, ни лошади

:

<!-- m --><a class="postlink" href="www.forbes.ru/forbeslife/387095-ot-derev...teRFehquyTs4htwkoroY">www.forbes.ru/forbeslife/387095 ... s4htwkoroY

Некоторые вопросы интервью:
1.
Вы были буддийским монахом и пытались найти утешение в религии, затем пытались обрести опору в оружии и военной силе. Литература, судя по всему, ваш третий путь, который оказался самым надежным. Что значит для вас слово «поэзия»?
2.Считаете, что литература переживает кризис?
3. При этом общество потребления устроено довольно причудливо. На каждой книжной ярмарке по сто раз на дню можно услышать «какие дорогие книги», «почему так дорого». А когда говоришь, что книжка стоит столько же, сколько чашка кофе и пирожное в любом кафе, люди не знают, что ответить. За пятиминутное гастрономическое удовольствие они готовы платить, а долгоиграющее интеллектуальное — почему-то нет. Как вернуть книге ее ценность?
4. Я заметила, что на форуме писателей Азии все настойчиво подчеркивают противостояние европейской и азиатской литературы, но никто не может сформулировать, в чем же суть конфликта. Вы можете?
5.И все-таки в чем принципиальная инаковость азиатской литературы?